1Noch bevor der Pharao Gaza angriff,[1] empfing der Prophet Jeremia eine Botschaft für die Philister.2So spricht Jahwe:
"Seht, aus dem Norden droht eine Flut. / Das Wasser wird zum reißenden Strom. / Es überschwemmt das Land und die Felder, / die Städte und ihre Bewohner. / Die Menschen schreien um Hilfe, / im ganzen Land schreien sie laut, /3denn sie hören das Stampfen der Pferde, / das Getöse der Wagen, / das Rasseln der Räder. / Da sehen sich die Väter nicht nach ihren Söhnen um, / so hat die Angst sie gepackt4vor dem kommenden Tag, der alle Philister vernichtet, / der für Tyrus und Sidon die letzten Helfer erschlägt. / Denn Jahwe vernichtet die Philister, / den Rest dieser Leute von Kreta.5Gaza hat sich kahl geschoren, / und Aschkelon, die letzte Stadt der Ebene, ist ganz verstummt. / Wie lange noch ritzt du dich vor Trauer wund?6Weh, du Schwert Jahwes, / wie lange noch willst du nicht rasten? / Kehr zurück in deine Scheide, / raste und bleib still!"7Doch wie soll es ruhig bleiben? / Denn Jahwe gab ihm den Befehl. / Er hat es an die Küste bestellt / und auch gegen die von Aschkelon.
Jeremia 47
Священное Писание, Восточный перевод
Пророчество о филистимлянах
1Слово Вечного, которое было к пророку Иеремии о филистимлянах перед тем, как фараон напал на город Газу.2Так говорит Вечный: – Вот поднимаются воды с севера и разольются паводком. Они затопят землю и всё, что на ней, города и живущих в них. Люди будут кричать, все живущие на земле будут плакать3от стука копыт лошадиных, от грохота колесниц и шума их колёс. Отцы не обернутся, чтобы помочь своим детям, руки у них ослабнут,4потому что настал день для истребления всех филистимлян, для искоренения у городов Тира и Сидона[1] всех уцелевших помощников. Вечный погубит филистимлян, остаток тех, кто пришёл с берегов Крита[2].5Газа в знак скорби обреет голову, притихнет город Ашкелон. Вы, уцелевшие в долине, сколько ещё будете наносить себе раны?6– О, меч Вечного! Сколько пройдёт времени, прежде чем ты успокоишься? Вернись в свои ножны, уймись, перестань.7Как же он успокоится, если так повелел Вечный, если Он обнажил его на Ашкелон и его побережья?