1У Наоми был родственник со стороны мужа из того же клана, что и Эли-Малик, богатый и влиятельный человек по имени Боаз.2И моавитянка Руфь сказала Наоми: – Отпусти меня в поля подбирать оставшееся зерно за кем-нибудь[1], кто будет добр ко мне. Наоми сказала ей: – Иди, моя дочь. (لا 19:9; لا 23:22; تث 24:19)3Она вышла и начала подбирать в полях за жнецами. И случилось так, что она пришла на ту часть поля, которая принадлежала Боазу из клана Эли-Малика.4Как раз тогда из Вифлеема пришёл Боаз и приветствовал жнецов: – Пусть будет с вами Вечный! – Благослови тебя Вечный! – откликнулись они.5Боаз спросил старосту своих жнецов: – Чья та молодая женщина?6Староста ответил: – Это та моавитянка, что вернулась с Наоми из Моава.7Она сказала: «Пожалуйста, позволь мне подбирать колосья следом за жнецами». Она пришла на поле и работает с самого утра до этого времени, если не считать небольшого отдыха под навесом.8И Боаз сказал Руфи: – Послушай, дочь моя. Не ходи подбирать на другое поле и не удаляйся отсюда. Оставайся здесь с моими служанками.9Смотри, на каком поле жнут мои слуги, и держись вместе с моими служанками. Я велел своим слугам не трогать тебя. И всякий раз, когда ты захочешь пить, иди и пей из кувшинов, которые наполняют мои слуги.10Она поклонилась, пав лицом до земли, и воскликнула: – За что ты так добр ко мне, почему ты проявляешь такую заботу о чужестранке?11Боаз ответил: – Мне рассказали обо всём, что ты сделала для своей свекрови после смерти твоего мужа: как ты оставила отца и мать и свою родину и пришла жить к народу, которого прежде не знала.12Пусть Вечный воздаст тебе за то, что ты сделала. Да получишь ты богатую награду от Вечного, Бога Исраила, к Которому ты пришла, чтобы найти прибежище под Его крыльями.13– Да найду я милость в твоих глазах, мой господин, – сказала она. – Ты утешил меня и говорил с твоей рабыней по-доброму, несмотря на то что я не стою ни одной из твоих служанок.14Во время обеда Боаз сказал ей: – Подойди сюда. Возьми лепёшку и обмакивай её в кислое вино. Когда она села рядом со жнецами, он предложил ей жареного зерна. Она съела столько, сколько хотела, и ещё осталось.15Когда она встала, чтобы подбирать дальше, Боаз приказал своим слугам: – Даже если она будет собирать среди снопов, не обижайте её.16Наоборот, отбрасывайте для неё колосья из вязанок и оставляйте ей подбирать и не попрекайте её.17И так Руфь подбирала на поле до вечера. Когда она вымолотила ячмень, который собрала, получилось примерно шестнадцать килограммов[2].18Она принесла его в город, и её свекровь увидела, как много она собрала. Ещё Руфь вытащила и дала ей то, что осталось у неё после обеда.19Свекровь спросила её: – Где ты собирала сегодня? Где ты работала? Пусть будет благословен тот человек, который позаботился о тебе! И Руфь рассказала своей свекрови, у кого она работала. – Человека, у которого я сегодня работала, зовут Боаз, – сказала она.20– Благослови его Вечный! – сказала Наоми своей снохе. – Он не оставил без милости ни живых, ни умерших[3]. Она прибавила: – Этот человек с нами в близком родстве и, согласно Таурату, несёт ответственность за нас[4]. (لا 25:25; لا 25:47; عد 35:19; تث 25:5)21И Руфь моавитянка сказала: – Он даже сказал мне: «Оставайся с моими работниками до тех пор, пока они не закончат убирать всё моё зерно».22Наоми сказала своей снохе Руфи: – Это хорошо, моя дочь, что ты будешь ходить с его служанками, потому что на чьём-нибудь другом поле тебя могли бы обидеть.23И Руфь держалась со служанками Боаза и подбирала колосья, пока не кончилась жатва ячменя и пшеницы[5]. А жила она у своей свекрови.